36-летний Дмитрий Смирнов начинал в «Торпедо», затем попал в «Спартак» Олега Романцева, но быстро перешел на кочевой образ жизни. Eurosport.ru поговорил с Дмитрием о грандиозных премиальных, бесполезном стриптизе и тактике Аленичева, которую приняли в Туле, но не поняли в Москве.
– Недавно вышла новость: «Тульский «Арсенал» расторг контракт с Дмитрием Смирновым». Это была инициатива клуба?
– Да, это их инициатива. Но я в последние полгода не играл, больше лечился. Предыдущее руководство и тренер видели смысл в том, чтобы я находился в команде, создавал атмосферу. Рассчитывали, что я поправлюсь. Когда тренировать пришел Кирьяков, я понял, что шансов практически нет. Это все читалось между строк. В итоге расторгли контракт по обоюдному согласию. Я тоже не особо хотел сидеть в «Арсенале-2» или в дубле.
– С Кирьяковым вы общались по этому поводу?
– Я так понял, что этот человек не очень любит индивидуальные беседы. Привет-привет, пока-пока, «Как дела?», «Как здоровье?» – это максимум.
– Вы считаете, что это правильно?
– У каждого свой подход, но я считаю, что нет. Тренер должен подходить индивидуально.
– Карьера завершена?
– 99 процентов, что да. Может, произойдет чудо, и какая-нибудь московская команда второй лиги будет ставить задачи и пригласит меня. Как Филимонов поехал в Тулу, когда там только создавалась команда. Но мысленно я завершил карьеру.
– Как вы пережили перевод во вторую команду «Арсенала» в 2015 году?
– Уже тогда мог закончить с футболом. Сидел и думал: «Что делать?» Пришел тренер Булатов, сказал, что я старый для его барселонского футбола, где нужны маленькие и быстрые игроки. Тогда я отнесся к переводу в «Арсенал-2» достаточно болезненно. Удар по психологии. Окунулся во вторую лигу, насмотрелся на наших молодых ребят, которые ходят и считают, что они звезды.
– Стоп. Игроки «Арсенала-2» считают себя звездами?
– Ребята ничего не добились, а ходят с обидами, говорят: «Что такое, почему я не в первой команде, Булатов же обещал? Вот увидите, через год я выстрелю». Просто переоценивали свои возможности, хотя мы с опытными людьми им объясняли, что еще год-два, и они будут никому не нужны. 21-22 года – пойти некуда. Из того «Арсенала-2» никто даже в первую лигу не попал.
– Вы собираетесь учиться на тренера. Кто был лучшим коучем в вашей карьере?
– По авторитету – Романцев, тут даже не обсуждается. Да и по всему он лучший. Жаль, что мало с ним поработали.
– Правда, что поздний Романцев активно выпивал?
– Я так понимаю, что да. Но он все равно оставался авторитетом – для Титова, для Ковтуна. Даже присутствие Романцева на тренировках не требовалось, вот насколько была поставлена вся работа.
– Отставка Романцева в 2003-м после финала Кубка – ошибка?
– Однозначно ошибка. Просто немного не дождались – там подрастало хорошее поколение. Торбинский, Шешуков, Самедов, Павленко только начинал. Им бы дали разыграться, и в 2004-м была бы другая команда.
– Самый сильный тренер – Романцев. Кто самый смешной?
– Три месяца с Кварцяным – это нечто. Недавно встретил его на сборах, он сказал: «Димка, ты, оказывается, хороший футболист. Давай, удачи тебе». Он в жизни прикольный, но на эмоциях говорил такого, что ты за голову хватался.
– Например?
– На моей первой тренировке он попытался мне дать пинка. Это вообще не нормально, я тогда в шоке был. Плюс запомнилась еще одна его фраза. Он же невысокого росточка, полненький, и когда пихал мне, говорил: «Ты такой высокий, красивый, кучерявый парень. Наверное, думаешь: «Хрен ли ты мне тут рассказываешь, лысый карлик? У меня все и так хорошо в жизни: телочки, девочки». Он это говорил и с юмором, и жестко. Команда смеется, а тебе неприятно. Был еще тренер в «Луче», Семен Альтман. Но он не смешной, просто постоянно зачитывал цитаты каких-то великих людей. И иногда делал странные вещи, которые мы не понимали.
– Какие?
– Он заставлял заниматься в 10:30 утра, 4:30 утра по Москве. Некоторые люди просто не могли перестроиться. А он говорил: «Это все психология. Если ты себя заставишь и скажешь себе «Я хочу спать», ты уснешь в ночь перед тренировкой». Но не все могли перестраиваться. И через две недели он признал, что это ошибка: «Блин, вы знаете, ребят, я тоже не всегда могу уснуть». А мы уже неделю тренировались в пять утра – это приличный удар по организму.
– У вас рост 196 сантиметров. Как вы выдерживали перелеты из Владивостока?
– А в самолетах, которые оттуда летают, пошире ряды. Конечно, было тяжело, но с пятого-шестого раза воспринималось нормально. Ходили по салону, общались. А обратно с игр мы летели так: с утра приходишь на рейс, пивка выпил, 3-4 часа спокойно спишь.
– Пиво после матчей не запрещалось?
– Нет, до такой Европы не доходило. Пиво пили неофициально, когда в городе ходили по барам.
– Кто из тех, с кем вы играли, мог больше всех выпить и не напиться?
– О Сергее Давыдове ходят легенды, но я с ним, к сожалению, не пил. А из юности помню Андрея Новосадова – отлично держал удар.
– После какой игры у вас был самый мощный кутеж?
– Самый мощный не вспомню, но иногда я напивался очень сильно.
– Напивался – это сколько?
– Тяжело обозначить в алкогольном эквиваленте – там все очень хорошо льется. Пару раз бывало так, что домой с трудом доходил. Во Владивостоке была пара ударных лет. Там подобрался отличный коллектив со своей спецификой: игроки жили без жен, потому что редко кто туда летел семьями. И вот молодые футболисты, человек семь-восемь, отыграли матч, думают: «Что делать? Ну, пойдем пиво попьем». А дальше – классика российского футбола тех лет. Сейчас этого меньше стало. Но последние пять-шесть лет карьеры, как начались проблемы со здоровьем, уже не позволял себе таких тусовок. Кстати, возможно, из-за алкоголя эти проблемы и начались.
– О каких проблемах речь?
– У меня был перелом пятой плюсневой кости, который лечится за 2,5 месяца. Очень простая травма. Но меня отправили в Москву, а там какой-то специалист сказал, что операция не нужна – достаточно просто в гипсе походить, и кость срастется. Я проходил в гипсе три месяца, меня тот доктор заверил, что все срослось. Я поехал в Германию на реабилитацию, а оказалось, что нужна операция. В сумме все растянулось на 8-9 месяцев – как после двух разрывов крестообразных связок. Плюс атрофировалась нога, очень тяжело восстанавливался. Первый месяц не мог трусцой бегать, потому что хромал. Потом из тренажерного зала не вылезал, укреплял мышцы.
– Евгений Савин рассказывал, что когда Тула играла во второй лиге, зарплаты были по 100 тысяч рублей. Вас это не смущало, когда вы туда пришли?
– Очень смущало. Я же туда поехал просто потренироваться. Сидел дома, без команды, узнал, что их возглавили Аленичев с Ананко. А я знал Ананко и хотел поработать с Дмитрием Анатольевичем. Потренировался месяц с ними, говорят: «Давай с нами играть». Платили 60 тысяч. Я решил: «Почему нет?» Задач никаких не было.
– Это был минимум в карьере?
– Да. Помню, как ходил в кассу за первой зарплатой. Отработал 10 дней, полагалось 20 тысяч. Я беру деньги, выхожу, а там оператор стоит. И я говорю: «Так много я еще нигде не зарабатывал!» Он мне эту фразу потом еще года три вспоминал.
– А где зарабатывали больше всего?
– В «Луче».
– Там набирался миллион евро в год?
– Нет, таких денег даже близко не получал. 50 тысяч долларов в месяц – максимум в карьере. Потом после «Луча» играл в «Тереке», там чуть упала зарплата.
– 15 тысяч долларов, которые вручили, когда «Спартак» выиграл Кубок в 2003 году, – самые большие премиальные в жизни?
– Нет. Лучшие призовые тоже были в «Луче». Порядка 20 тысяч долларов за матч.
– Так платили в первой лиге? Вау.
– Нет, это было в Премьер-лиге, причем не скажу, что матчи были какими-то определяющими. А еще в 2008-м была серия космических премиальных, которые нам не достались. Команда вылетала, нам постоянно объявляли новые суммы: 15 тысяч долларов за победу, 25 тысяч долларов. Две победы подряд – 60 тысяч долларов. Но там сколько не обещай, ситуацию было уже не спасти. В итоге заработали только 3 тысячи долларов за какую-то ничью.
– Чем запомнился матч с «Зенитом» в 2008-м, когда «Луч» получил 1:8? В Питере очень активно говорили о том, что Владивосток сдает игру.
– Матчи так не сдаются – просто у «Зенита» все летело. Я один тайм провел, проиграл только 0:4, хотя там могло и шесть быть. Не знаю, чем это объяснить. Нас просто возили. Создают момент за моментом – ничего не сделать. Как будто другой уровень.
– После того разгрома уволили хорвата Зорана Вулича. Сильный специалист?
– Интересный тренер, но не знал реалий нашего футбола. Не понял, куда пришел. Главное, чем запомнился Вулич, – он реально обижался на футболистов. Ты что-нибудь сделал без свистка, а он потом молчит час. В 2008-м у нас были сборы в Австрии. Мы с ребятами пошли на матч сборной России на Евро. Вулич потом спросил: «Почему без разрешения?» Мы ответили, что это наше свободное время, сходили и сходили. Так он обиделся и вечером всю тренировку молчал, сидя на трибуне с недовольным видом.
– А он не пробовал штрафовать?
– Нет, слава богу, только обижался. Была еще история. Футболисты любят бить с центра по пустым воротам – нормальное упражнение в паузах. А Вулича это почему-то раздражало. В один прекрасный момент он поставил мячи на центральную линию и говорит: «Раз так нравится, бейте». Через пять минут все начали хренью заниматься. Кто-то пытался перебить забор, например. А Вулич смотрел на это и в душе явно смеялся. Думал, наверное: «Вот дебилы русские».
– Самый дикий штраф в вашей карьере?
– Ни одного штрафа в жизни не было. Но Бахва Тедеев в «Алании» предупреждал, что оштрафует, если не сброшу пять килограммов за неделю. Назвал какую-то фантастическую сумму за каждый килограмм. Я скинул 4,5 кг, Тедеев меня простил, увидел старание.
– 4,5 кг за неделю – это же очень много.
– Я тренировался каждый день в болоньевом костюме, но это пипец, у меня сил уже не было. Потом играли товарищеский матч, я минуте на 60-й чуть не упал.
– Вы играли в 11 командах и явно застали драки. Расскажите про самую яркую.
– Была одна очень веселая драка. Мы проигрывали с «Лучом», и Зоран Вулич организовал пикник. Потом ушел, сказав: «Ребята, пейте, можете подраться, можете кому-нибудь ***** [лицо] набить. Короче, разберитесь между собой». Получилось так, что через три часа лицо набили оператору, хаха!
– А за что?
– Не помню уже. Смысл был в том, что мы должны были сами с собой отношения выяснить, а досталось оператору. Это смешно.
– Его били толпой?
– Нет, один футболист все сделал. Фамилию не буду называть.
– Я читал, что в молодости вы очень любили стриптиз. Это же довольно странная трата денег: можно только посмотреть и немного потрогать.
– Действительно странная штука. Мне до сих пор этот формат непонятен. Просто очень часто в компании не знают, куда идти, а в стриптизе весело. Музыка играет, девчонки танцуют. Да, согласен, что прокручивать там большие деньги, – ошибка. Регулярно ходил туда года три-четыре, потом переболел. Но и сейчас там бываю раз в пару месяцев.
– Сколько в среднем уходит за ночь?
– Просто посидеть стоит 10-15 тысяч на одного. А дальше уже как пойдет.
– У каждого футболиста есть история про то, как он неудачно проинвестировал деньги. Куда провально вложились вы? Конечно, кроме стриптиза.
– Разве что в бывшую жену. Обидно вкладывать в человека деньги, платить за учебу, развлечения, отдых, да еще и при разводе отдать то, что заработано трудом. А она потом даже спасибо не сказала.
– Вы в 22 года попали в «Спартак». С кем общались чаще всего?
– Сначала только с молодыми, потом со всеми. Егор Титов очень хорошо ко мне относился, можно сказать, опекал меня. После нескольких игр нас запирали на базе, общались о жизни. Мне это было очень приятно. Спокойно сидели с Титовым, пили пиво.
– Самый талантливый футболист, с которым вы играли?
– Лучше выделю нераскрывшийся талант. Дима Кудряшов. Очень сильный футболист. Если бы не вес, мог бы играть на очень хорошем уровне. Прекрасно видит поле, передачи отличные, просто из-за лишнего веса не мог проделывать нужный объем работы. Ну и скорость подводила, естественно.
– Вы играли у Аленичева и восхищались его тренерскими скиллами. Но очень многие люди, которых он тренировал в «Спартаке», говорили, что как тактик он никакой – ничего не объяснял, просто выбирал схему и давал общие указания. Где правда?
– Может, в плане тактики с Бердыевым его и не сравнить, но в Туле он поставил хороший футбол. Мы понимали, чего он хочет. Каждый день Аленичев ходил и рассказывал, как мы должны играть. По крайней мере, в «Арсенале» было так.
– Так почему тогда в «Спартаке» не вышло?
– Может, потому что в «Арсенале» игроки были другого уровня и слушались его во всем? Я же тоже слышал от нескольких футболистов претензии в духе «Он нам не рассказал, с кем на угловом играть. Че за детский сад?». Мы в «Арсенале» о таком не задумывались. Как говорил Романцев, человека нельзя научить, он может только сам научиться. Хотя я уверен, что в успехах «Спартака» Карреры есть и заслуга Аленичева.
– Что случилось у Аленичева с Филимоновым, когда вратаря внезапно зачехлили в «Арсенале»?
– Достаточно простая история. Филимонов еще был в составе, а Аленичев вторым номером поставил Муху. Филу это не понравилось – он был тренером вратарей и хотел видеть вторым Котова. У них с Аленичевым произошел небольшой конфликт. Анатольич сказал: «Саш, ты держи себя в рамках, ты все еще под моим подчинением». Тогда Филимонов пошел проводить тренировку у вратарей, но на самом деле просто стоял в стороне. На следующий день Аленичев собрал команду и сказал: «В коллективе не может быть людей, которые ставят себя выше коллектива. Поэтому Александра с нами больше нет».
– А как в команде реагировали на ошибки Филимонова? Со стороны выглядело так: тренер вратарей ставит сам себя, потому что может это делать. И никакие ляпы не задвинули бы его на скамейку.
– Объективно, до прихода Мухи сильнее Фила никто из вратарей не играл. Естественно, нам не нравились его ляпы, но до этого он так хорошо играл в первой лиге, что многое прощалось. Ну и авторитет у него был такой, что в открытую никаких претензий не высказывали.
– Вы застали Фримпонга в тульском «Арсенале». Как вам он?
– Ленивый ********* [раздолбай]. Задатки очень хорошие, но если что-то не получается, то сразу бросает ласты. Например, он поссорился с Кирьяковым, тренер убрал его с занятия. Следующий матч Эммануэль должен был провести за дубль, но позвонил и сказал, что голова болит.
– Как он сам относится к своей карьере, которая катится на дно?
– Он говорит, что такой карьерной лестницы нет ни у кого. Но он вообще не парится по этому поводу. Ходит, смеется, весь довольный.
– В 2003 году убили вашего агента, Юрия Тишкова. Спустя 12 лет журналист «Новой газеты» Андрей Сухотин опубликовал расследование. В тексте были непрозрачные намеки на то, что заказчик – другой агент, Павел Андреев. Вам эта версия кажется хоть сколько-нибудь вероятной?
– За 14 лет я так и не понял, кому это могло быть интересно. Только знал, что он хотел общаться с молодыми игроками «Зенита». С Аршавиным, например (Андрей в тот момент был клиентом Андреева – прим. Eurosport). Вроде бы с кем-то уже договорился. Но у меня нет версий, кто убил или заказал Тишкова.
– Три с половиной года назад вы собирались заканчивать и говорили, что недовольны карьерой. В итоге вы поиграли за «Арсенал», забили несколько мячей в Премьер-лиге. Теперь довольны?
– Да, за счет голов «Спартаку» и «Зениту» про меня вспомнили. Это подняло мою самооценку. Но честно скажу, на старте карьеры мне давались такие авансы, что можно было добиться большего. 70% моих ровесников, тех, с кем начинал, поиграли за топ-клубы и за сборную. Хотя не считаю, что я в чем-то им уступал. Сейчас буду готовиться к другой жизни. Лишение кайфа от игры – самое тяжелое, что может быть после футбола.
– Вы заработали на безбедную жизнь?
– Кто не играл в топ-командах, тому безбедная жизнь не светит. У меня задел на два-три-четыре года, поэтому не могу сказать, что сейчас закурю сигару и буду сидеть с довольным видом. Одна из причин, почему я недоволен карьерой, – понимание, что мог заработать разика в два больше, если бы раньше взялся за голову. И если бы не травмы.
Павел Городницкий, Eurosport