Владислав Рыжков - типичный спартаковский воспитанник, который оказался не нужен своему клубу. Однажды он отклонил предложение «Витесса», а сейчас играет за тульский «Арсенал». В интервью еженедельнику «Футбол» Рыжков рассказал, как юношеская команда «Спартака» прыгала со второго этажа всем составом, как его не отпустили в «Милан» и как Жано Ананидзе отказывался вставать в квадрат.
Скромный Аленичев
- Когда вышли на поле «Открытие Арены», вам не захотелось снова играть за «Спартак»?
- Я думаю, каждый футболист, кто выйдет туда, так подумает. Арена замечательная, одна из лучших – если не лучшая в России сейчас. Хотя не могу сказать, что сильно обострились патриотические чувства – какие-то смешанные были ощущения. Старался не вспоминать прошлое, чтобы не перегореть.
- За полгода мы так и не поняли, что за тренер Дмитрий Аленичев. Объясните?
- Для него важно, чтобы был хороший коллектив. С каждым футболистом он готов общаться лично. Не все мои тренеры стремились разговаривать с игроками. К Аленичеву дверь всегда открыта – если есть вопросы, то заходи и задавай. Что касается тренировочных моментов, то много упражнений на интеллект. Например, делимся на две команды и играем в восемь ворот. Если одни ворота закрыты, то надо быстро развернуть мяч и пытаться забить в другие. Такое учит думать на поле. Но мне нетрудно было вписаться в тренировки Аленичева – все упражнения близки.
- Эпизод, который лучше всего характеризует Аленичева?
- Он очень скромный человек. Лишний раз он не станет вспоминать, как играл с Тотти и как его тренировал Моуринью. Аленичев не любит говорить о своих достижениях. Бывают случаи, когда его спрашивали обо всем этом, но Дмитрий Анатольевич сразу переводил тему.
- В вашей команде играет Алексей Базанов, который однажды в шутку связал массажиста. Он правда такой веселый?
- Они любят пошутить с Ананко. Например, пасуются на тренировке. Ананко говорит: «Леша, у тебя техники нет, школы вообще никогда не было». Базанов отвечает в таком же стиле - это надо слышать! Еще над доктором мы любим поприкалываться: подгоняем его постоянно.
Жизнь в спортзале
- Вы дважды попадали в «Спартак». Как это было в первый раз?
- Первый раз еще в детстве - приехал играть в Москву на «Кожаный мяч». Мы вместе с Максимом Житневым - он сейчас нападающий в «Сибири» - забили поровну. И кидали жребий: кому дадут лучшего игрока турнира, а кому - лучшего бомбардира. В итоге мне лучшего игрока дали. Так в двенадцать лет мы оказались вдвоем в «Спартаке».
- Игорь Киреев рассказывал, что приезжим в интернате «Спартака» было непросто.
- Так получилось, что в команде нашего года было много приезжих. У других годов - один, три, пять, а у нас - около одиннадцати. Почти все игроки основного состава. Но с московскими ребятами мы дружили. Я много раз в гостях был у Саши Зотова. Кстати, приезжие обычно играли в основе. Нет смысла оплачивать проживание человека, который сидит на лавке. В этом и мотивация еще была, чтобы не снижать к себе требования.
- Почему пришлось уехать?
- Я сам захотел. Мне было двенадцать лет, стало очень тяжело в Москве. По родителям скучал, редко их видел. Сказал им: «Заберите меня домой». Из тех ребят, что со мной играли тогда в «Спартаке» в 11-12-летнем возрасте, заиграли на серьезном уровне только Саша Зотов и Андрей Лях. И оба сейчас со мной в «Арсенале»! После того как уехал, звали в Волгоград, в «Локомотив», много куда. Но однажды «Спартак» пригласил нашу воронежскую команду сыграть в манеже. Мы 1:0 победили, я как раз забил гол с пенальти. Обыграл вратаря, его удалили за фол последней надежды. Мне сразу сказали оставаться.
- Какой была более взрослая жизнь в интернате?
- Был небольшой бардак с гостиницами, переезды с одной базы на другую. Какое-то время вообще в спортзале жили - на «Алмазе». Ставили много кроватей рядом с баскетбольными щитами и кольцами. Через месяца три, правда, нас поселили в гостинице «Вега». Но ничего - я же приехал из Воронежа, сладкой жизни там не видел. Так что к таким вещам по сей день спокойно отношусь.
- В обычной школе было весело?
- Ой, да. У нас был веселый год, мы убегали с уроков. Прыгали прямо со второго этажа и убегали с последних двух-трех уроков. Мы просто знали: если уйдут двое-трое, могут на тренировку не пустить. Но если убежит вся команда, ничего не будет. Мы спали на уроках, один парень вообще газеты на последней парте читал. К нам снисходительно относились. Например, историк спрашивал: «Ты сегодня подготовился, что-нибудь знаешь?» - «Нет, ничего не знаю» - «Ладно, тогда «три».
- В классе не было девочек?
- Нет, у нас же спецкласс - вся команда. Девочки были в параллельных классах. Например, Погребняк с Марией Шаталовой в нашей школе и познакомился. Такие случаи часто бывали.
Нервы Ананидзе
- В дубле вы играли вместе с Ананидзе. Он правда мог прятаться в шкафчике, чтобы не лететь на Дальний Восток?
- Я ничего такого странного в его поведении не замечал. Да, горячий грузинский парень, мог обидеться прямо на поле. Допустим, играем в квадрат, спорная ситуация. Ему кто-нибудь из опытных говорит: «Молодой, заходи в круг, ты криво мне пас отдал». А он отвечал: «Я тебе нормальный дал пас, сам заходи». А что касается шкафчика, то у меня другая информация. У него нога вроде бы болела, он сказал: «Смысл мне лететь, если нога болит?»
- Помните, как в дубле оказались Моцарт, Титов и Калиниченко?
- Да. Егор с нами потренировался и дал интервью, в котором сказал, что в дубле есть отличные футболисты и что он не понимает, почему их не подтягивают. Назвал меня среди них - было приятно. Я ведь еще помню времена, когда подавал ему мячи. Егор подбегает и говорит: «Кидай мяч быстрее!» А я две секунды на него смотрел и не мог поверить, что это Титов настолько близко. Так что, когда мы начали с ним играть за дубль, ощущения непередаваемые были. Егор никогда не пихал молодым, старался объяснять. Как-то я тренировался с основой, Черчесов наехал на меня за что-то. Егор потом подошел и говорит: «Успокойся, все нормально». Калина - тоже большой мастер. У них тогда можно было учиться и учиться.
- Правда, что вам предлагал контракт «Милан»?
- У меня оставался год до конца контракта, мы на молодежном турнире обыграли «Милан» - 3:0 или 4:0. Итальянские селекционеры сказали, что меня ждут. «Спартаку» сделали предложение, после чего мне сказали: «Или подписываешь новый контракт и тренируешься с основой, или будешь бегать год по кругу». Говорили люди из руководства, но имен называть не хочу.
- Дебют за основу у вас вышел короткий, но насыщенный на события.
- Игра с Нальчиком, ведем 1:0. Выхожу на поле на 88-й минуте - на 89-й нам забивают. Думаю: «Ничего себе, дебют удался». Но потом они пошли в атаку, Ромка Шишкин перехватил мяч и отдал мне в центр. Я - дальше на Прудникова, получился голевой пас, он забил.
- Вроде бы все классно начиналось, «Москве» в следующем туре забили. Почему в итоге не получилось в «Спартаке»?
- От «Спартака» всегда требуют результата. Когда я уходил из команды, там были Алекс, Веллитон. Заняли второе место, хотя тот сезон должен был быть золотым. «Крыльям» и ЦСКА проиграли ведь случайно - Сос (Джанаев. - Ред.) обидно ошибся. На мой взгляд, лучше сезона с тех времен «Спартак» не выдал. Но на тот момент относились к нам так: вас много, молодых, но у нас задача - побеждать здесь и сейчас. Нет возможности вас наигрывать.
- Это Карпин говорил?
- В принципе такое отношение было. Некогда ждать, когда вы вырастете. Молодые футболисты ведь нестабильны, поэтому доверия особо не было. Любая ошибка - все, не прощалось. Хотя не думаю, что Карпин сам пришел в молодости и сразу заиграл. Самое обидное, что не все иностранцы тогда намного лучше играли. Я согласен, Алекс, Веллитон - они неоспоримо круче были, чем мы. Но тот же Кариока - он что, на голову сильнее?
- Вы хоть раз видели, чтобы Кариока улыбался?
- Не знаю. Не хочу вообще о нем говорить. Я с ним не общался, не думаю, что кто-нибудь из «Спартака» скажет о Кариоке что-то хорошее. Он постоянно был всем недоволен. Не отдашь ему пас, он на своем начинает обзываться. А я все понимал, у нас были бразильцы, был переводчик Асхабадзе. Мы знали, что Кариока говорит.
- Сейчас Асхабадзе не переводчик, а Роман Гурамович.
- Впервые услышал, какое у него отчество. Не знаю, как ребята к нему сейчас обращаются, но тогда для нас он был просто Ромой.
Техника Лаудрупа
- Чем запомнился Лаудруп?
- Он доверял нам, говорил, что должны быть молодые и опытные. Тогда Веллитон сломался, Алекса еще только взяли. Лаудруп попал в тяжелое время, но человек он очень хороший. Вызывал меня, Макеева, Зотова. Говорил: доказывайте - получите шанс. Еще он впечатлил как футболист. Это фантастика! Я смотрел на него и не понимал, как можно быть таким крутым. Однажды мы играли в футбол пять на пять, он проверил между ног Павленко и Штранцля, а потом перекинул Джанаева. Или, например, мяч летит к нему долго, а он на другую половину поля пас с лета в касание делает! Глядя на Лаудрупа, иногда забывал, что тренируюсь. Просто стоял и удивлялся, как так можно играть в футбол. Дзюба даже как-то сказал, что он, Лаудруп, и еще кто-то - лучшие игроки мира.
- Как еще шутил Дзюба?
- Однажды на сборах Дзюба позвонил нам с Ковальчуком в номер, представился администратором. Сказал, что сегодня состоится внеплановая тренировка. Мы пришли на поле, ждем десять минут, двадцать, полчаса - никого нет. Выяснилось, что никакой тренировки не должно быть, парни вообще на экскурсию уехали.
- Вы однажды прославились, выбрав «Волгу» вместо «Витесса». Я с трудом понимаю это решение.
- А что тут понимать? Главная причина - семья. Там с визами непросто было, жена, родители. Вот если бы сейчас предложили, то готов был бы. А тогда - нет. Поступило предложение от «Волги», я его принял. Да и наш чемпионат посильнее голландского.
- Только там идеальные поля и полные стадионы зрителей.
- С этим не буду спорить. Поля и антураж там круче. Но еще раз говорю: сейчас я уже был бы готов поехать вместе с семьей.
- Вы говорили, что условия в «Волге» и в голландском «Витессе» предлагали приблизительно одинаковые. Сколько, 400-500 тысяч евро в год?
- В сумме что-то типа того. В Голландии даже больше, чем в «Волге», получалось. Кстати, говорили, будто я отказался ехать, потому что не знаю английского языка. Глупости! Я готов учить и вообще сносно язык знаю. Когда приезжаю за границу, спокойно могу объясниться.
- До «Волги» вы были в сочинской «Жемчужине». Как встретил Станислав Черчесов после «Спартака»?
- У нас тяжелые были отношения. Он меня почему-то не ставил, хотя я тренировался хорошо, старался. Со сборов еще пошло - я там вообще не играл. Уехал в молодежную сборную, там забил два гола в трех играх. Потом, кстати, больше в «молодежку» ни разу не вызвали. Приехал из сборной - звонят из «Мордовии», предлагают туда. Я подошел к Черчесову: «Станислав Саламыч, если вы на меня не рассчитываете, давайте в «Мордовию» поеду». Он говорит: «Все нормально, оставайся. У нас сейчас две игры, можешь пока загранпаспорт сделать свой». У меня просто паспорт тогда заканчивался. Думаю: «Прекрасно, две первые игры, а я команде, по ходу, не нужен».
- В «Жемчужине» играл Александр Данишевский. Он совсем безбашенный?
- Ой, Даня смешной. Был вратарь у нас - Саша Чихрадзе. Оставалось время в конце тренировки, лежат набивные мячи с песком. Данишевский говорит Чихрадзе: «Саша, я тебе сейчас пробью с пятнадцати метров набивным мячом. Спорим, что забью?» Со всей силы попробовал ударить раза два-три - понятно, что бесполезно. И побежал на рывке в горку - в итоге порвал мышцу какую-то. И в Москву улетел. Или, бывало, ставит шесть мячей в один ряд и шесть в другой и бегает по ним. Зачем? Не знаю, просто так.
Глеб ЧЕРНЯВСКИЙ, еженедельник «Футбол»